вторник, 05 января 2021
воскресенье, 03 января 2021
And the sun shone, having no alternative
пятница, 01 января 2021
Я - аристократка! У меня даже тараканы в голове породистые!
Наверное, писать первого января о сушняке, как минимум, банально, но у меня есть две чудные гифки
читать дальше
Доброе утро всем, у кого сегодня сушняк pic.twitter.com/d8Ct4RDfP0
— Подслушано в твиторе (@Podslyshano) September 12, 2020
читать дальше
Пока не наступил Новый Год, расскажу очень-очень короткую новогоднюю сказку. В трёх действиях. С хэппи-эндом!
Жили-были три брата. Старший – остолоп. Младший – разбойник. Только средний сиял между ними, как звезда в навозе, поскольку был кроток, послушен и умён. И никогда не драл входной коврик, и не цеплялся за него когтями, и не орал как резаный, и не линял.
Однажды подарили на Новый год среднему брату, назовём его Патриком, лежанку удивительной красоты. Широкую, мягкую! С дарственной надписью.
Вот, думает Патрик, сейчас належусь на ней за всю свою тяжкую жизнь.
Но не тут-то было.
Оттеснили остолоп и разбойник среднего брата. Разлеглись – и дрыхнут на его лежанке. В усы не дуют.
Пришёл бедняга к маменьке. Жалуется:
– Обижают меня! За человека не держат!
А маменька ему отвечает:
– Будь мужиком! Соберись, тряпка! Иди, вырви им усы с корнем. Посмотри на себя – ты же викинг! Геркулес! Хоть и в лифчике.
Приободрился Патрик от таких речей. Пришёл к братьям и вежливо говорит:
– Уходите! Иначе порву.
Однако братья чихать на него хотели. Бесстыжие хари.
Расправил тогда Патрик плечи. Выпрямил широкую спину. Обнажил клыки белоснежные. Топнул ножкой мохнатой.
И лёг рядом с ними, аки агнец со львами.
И уснул.
Приходит маменька и спрашивает:
– А как же месть твоя кровавая? Почему не наказал ты захватчиков? Отчего не насрал врагам в череп?
– ПОТОМУ ЧТО МНЕ И ТАК ХОРОШО, – отвечает кроткий Патрик, и над его кудрявой головушкой что-то явственно светится. То ли нимб, то ли гирлянда.
А над всеми тремя балбесами ёлка сияет.
КОНЕЦ
читать дальше
Жили-были три брата. Старший – остолоп. Младший – разбойник. Только средний сиял между ними, как звезда в навозе, поскольку был кроток, послушен и умён. И никогда не драл входной коврик, и не цеплялся за него когтями, и не орал как резаный, и не линял.
Однажды подарили на Новый год среднему брату, назовём его Патриком, лежанку удивительной красоты. Широкую, мягкую! С дарственной надписью.
Вот, думает Патрик, сейчас належусь на ней за всю свою тяжкую жизнь.
Но не тут-то было.
Оттеснили остолоп и разбойник среднего брата. Разлеглись – и дрыхнут на его лежанке. В усы не дуют.
Пришёл бедняга к маменьке. Жалуется:
– Обижают меня! За человека не держат!
А маменька ему отвечает:
– Будь мужиком! Соберись, тряпка! Иди, вырви им усы с корнем. Посмотри на себя – ты же викинг! Геркулес! Хоть и в лифчике.
Приободрился Патрик от таких речей. Пришёл к братьям и вежливо говорит:
– Уходите! Иначе порву.
Однако братья чихать на него хотели. Бесстыжие хари.
Расправил тогда Патрик плечи. Выпрямил широкую спину. Обнажил клыки белоснежные. Топнул ножкой мохнатой.
И лёг рядом с ними, аки агнец со львами.
И уснул.
Приходит маменька и спрашивает:
– А как же месть твоя кровавая? Почему не наказал ты захватчиков? Отчего не насрал врагам в череп?
– ПОТОМУ ЧТО МНЕ И ТАК ХОРОШО, – отвечает кроткий Патрик, и над его кудрявой головушкой что-то явственно светится. То ли нимб, то ли гирлянда.
А над всеми тремя балбесами ёлка сияет.
КОНЕЦ
читать дальше
четверг, 31 декабря 2020
And the sun shone, having no alternative
— У-у-уху-уйня-а-а... не-е ро-о-осла ты-ы зде-е-есь... (с)
А давайте порассказываем про новогодние проделки наших хвостиков?
Вот, например, Маняша. Я уже, по-моему, всем надоела этой историей, но всё равно расскажу ещё раз.
Маленькая беленькая Маняша и ёлка.
Если уж совсем точно, это была сосна. Большая, двухметровая красивая сосна. Которую папа купил на ёлочном базаре потому, что она была красивая, ёлки - страшные, а искусственная пластиковая ёлка была нагло объедена сарайными мышами (да и тоже уже была некрасивая).
Два дня маленькая беленькая Маняша сосну игнорировала. Ну, подумаешь, притащили в дом что-то странное. Эти двуногие и не на такое способны. Ну, подумаешь, поставили её в ведро с песком, у каждого свои причуды. И даже когда мы украсили сосну шарами, шишками и мишурой, обмотали гирляндой и увенчали звездой, маленькая беленькая Маняша интересовалась чем угодно: тапками, лоскутками, фиалкой, которую нельзя кусать, - но только не ёлкой. И так длилось ровно до десяти часов вечера тридцать первого декабря. В девять вечера мы принялись накрывать праздничный стол - спокойно, неторопливо. Скатерть там, салфетки, тарелки... Отвлекаясь на новогодний фильм в телевизоре, звонки телефона и пришедших за солью соседей. Маленькая беленькая Маняша всё это время спокойно спала в кресле и чихать на всех хотела, поэтому мы ничего не заподозрили и пошли в кухню, раскладывать салаты.
Ровно в десять часов вечера тридцать первого декабря в комнате раздался адский БЗДЫНННЬ!!! Судя по этому бздыню, комнаты у нас не стало. Когда мы, дружно топоча, прибежали в комнату, то выяснилось, что не стало не всей комнаты, а только части посуды и почти всех ёлочных игрушек. Сама сосна красиво лежала поперёк комнаты макушкой в центре стола, раскинув ветки от дивана до телевизора. Я ойкнула. Мама потеряла дар речи. Папа оказался самым стойким и для начала обеспокоенно воззвал:
- Жывотнае, ты живая?
- МЫР! - радостно отозвалась маленькая беленькая Маняша из-под сосновой лапы и принялась терзать хвою, азартно взрявкивая. Дух великих саблезубых предков сейчас ею бы гордился, но маленькая беленькая Маняша с ним принципиально не разговаривала.
Папа выдохнул и начал говорить разные слова, подходящие к ситуации, выгоняя нас с мамой обратно в кухню, маленькую беленькую Маняшу - за кресло, а пылесос из шкафа. Мы с мамой достали тряпки и веник.
В одиннадцать часов вечера сосна снова была установлена в ведре вертикально, на всякий случай привязана верёвочкой за гвоздь от магнитофонной колонки и украшена мишурой и теми игрушками, которые умудрились уцелеть, палас пропылесошен дважды, пол вне паласа вымыт трижды, стол приведён в порядок, а мы хором пытались выяснить у маленькой беленькой Маняши, как килограмм кошки может уронить два метра сосны и почему именно сейчас? Маленькая беленькая Маняша чихать на нас хотела. Вернее, она сидела и чихала, с презрением и обидой глядя попеременно то на нас, то на обрызганную духами сосну.
К следующему Новому году мы готовились, как к войне, но беленькая Маняша, видимо, проставила галочку в графе "уронить ёлку" и просто красиво сидела под свисающей мишурой.
Вот, например, Маняша. Я уже, по-моему, всем надоела этой историей, но всё равно расскажу ещё раз.
Маленькая беленькая Маняша и ёлка.
Если уж совсем точно, это была сосна. Большая, двухметровая красивая сосна. Которую папа купил на ёлочном базаре потому, что она была красивая, ёлки - страшные, а искусственная пластиковая ёлка была нагло объедена сарайными мышами (да и тоже уже была некрасивая).
Два дня маленькая беленькая Маняша сосну игнорировала. Ну, подумаешь, притащили в дом что-то странное. Эти двуногие и не на такое способны. Ну, подумаешь, поставили её в ведро с песком, у каждого свои причуды. И даже когда мы украсили сосну шарами, шишками и мишурой, обмотали гирляндой и увенчали звездой, маленькая беленькая Маняша интересовалась чем угодно: тапками, лоскутками, фиалкой, которую нельзя кусать, - но только не ёлкой. И так длилось ровно до десяти часов вечера тридцать первого декабря. В девять вечера мы принялись накрывать праздничный стол - спокойно, неторопливо. Скатерть там, салфетки, тарелки... Отвлекаясь на новогодний фильм в телевизоре, звонки телефона и пришедших за солью соседей. Маленькая беленькая Маняша всё это время спокойно спала в кресле и чихать на всех хотела, поэтому мы ничего не заподозрили и пошли в кухню, раскладывать салаты.
Ровно в десять часов вечера тридцать первого декабря в комнате раздался адский БЗДЫНННЬ!!! Судя по этому бздыню, комнаты у нас не стало. Когда мы, дружно топоча, прибежали в комнату, то выяснилось, что не стало не всей комнаты, а только части посуды и почти всех ёлочных игрушек. Сама сосна красиво лежала поперёк комнаты макушкой в центре стола, раскинув ветки от дивана до телевизора. Я ойкнула. Мама потеряла дар речи. Папа оказался самым стойким и для начала обеспокоенно воззвал:
- Жывотнае, ты живая?
- МЫР! - радостно отозвалась маленькая беленькая Маняша из-под сосновой лапы и принялась терзать хвою, азартно взрявкивая. Дух великих саблезубых предков сейчас ею бы гордился, но маленькая беленькая Маняша с ним принципиально не разговаривала.
Папа выдохнул и начал говорить разные слова, подходящие к ситуации, выгоняя нас с мамой обратно в кухню, маленькую беленькую Маняшу - за кресло, а пылесос из шкафа. Мы с мамой достали тряпки и веник.
В одиннадцать часов вечера сосна снова была установлена в ведре вертикально, на всякий случай привязана верёвочкой за гвоздь от магнитофонной колонки и украшена мишурой и теми игрушками, которые умудрились уцелеть, палас пропылесошен дважды, пол вне паласа вымыт трижды, стол приведён в порядок, а мы хором пытались выяснить у маленькой беленькой Маняши, как килограмм кошки может уронить два метра сосны и почему именно сейчас? Маленькая беленькая Маняша чихать на нас хотела. Вернее, она сидела и чихала, с презрением и обидой глядя попеременно то на нас, то на обрызганную духами сосну.
К следующему Новому году мы готовились, как к войне, но беленькая Маняша, видимо, проставила галочку в графе "уронить ёлку" и просто красиво сидела под свисающей мишурой.
And the sun shone, having no alternative
Бесы часто возбраняют нам делать легчайшее и полезное, а между тем побуждают предпринять труднейшее. (св Иоанн Лествичник)
Когда взял студию в ипотеку
And the sun shone, having no alternative
And the sun shone, having no alternative
