Кот и пёс – это два чистых типажа, два характера, имеющих столь же мало общего друг с другом, как Портос и, допустим, Онегин.
Пудель простодушен. Счастье его безгранично, как у маленьких детей, и лишено малейшей примеси обиды.
– Вернулась! – кричит он, исполняя всем своим маленьким кудлатым тельцем неистовый танец. Хвост его крутится точно миксер, хребет бешено изгибается, как если бы пёс был рыбой, пойманной в невидимые сети. Где достоинство, где благородство? Забыты, растворены в единственной всепоглощающей эмоции.
Кот несёт себя мне навстречу, как надменная рыжая волна.
– Вернулась, – констатирует он. – Где тебя носило, распутная тварь? – мимоходом отвешивает пуделю оплеуху. – Чему радуешься, рыло? Спроси, где она шлялась! Чем от нее пахнет? Чужим пуделем пахнет! Не трогай меня, мерзавка.
Блаженство пса обнуляет его предыдущие муки. Забыто одиночество, забыт ущербный сон на коврике у двери. А кот всё-ооо помнит. На небесном полотне сиюминутной радости острее вырисовываются пики отдалённых терзаний. Где у пуделя мотив «как я с тобой счастлив» – у кота «как я без тебя страдал».
– Здесь чеши, – указывает он. – И здесь. Ублажай меня, дрянь. Я тебя не прощу никогда. За ухом, за ухом!
Но потом в приоткрытое окно врывается весенняя муха, как шальная императрица, и вытесняет из головной коробочки кота воспоминания о травме.
Вот старая фотография, здесь ещё микро-пудель. Хотя садятся они по-прежнему так же, плечом к плечу.
Пудель простодушен. Счастье его безгранично, как у маленьких детей, и лишено малейшей примеси обиды.
– Вернулась! – кричит он, исполняя всем своим маленьким кудлатым тельцем неистовый танец. Хвост его крутится точно миксер, хребет бешено изгибается, как если бы пёс был рыбой, пойманной в невидимые сети. Где достоинство, где благородство? Забыты, растворены в единственной всепоглощающей эмоции.
Кот несёт себя мне навстречу, как надменная рыжая волна.
– Вернулась, – констатирует он. – Где тебя носило, распутная тварь? – мимоходом отвешивает пуделю оплеуху. – Чему радуешься, рыло? Спроси, где она шлялась! Чем от нее пахнет? Чужим пуделем пахнет! Не трогай меня, мерзавка.
Блаженство пса обнуляет его предыдущие муки. Забыто одиночество, забыт ущербный сон на коврике у двери. А кот всё-ооо помнит. На небесном полотне сиюминутной радости острее вырисовываются пики отдалённых терзаний. Где у пуделя мотив «как я с тобой счастлив» – у кота «как я без тебя страдал».
– Здесь чеши, – указывает он. – И здесь. Ублажай меня, дрянь. Я тебя не прощу никогда. За ухом, за ухом!
Но потом в приоткрытое окно врывается весенняя муха, как шальная императрица, и вытесняет из головной коробочки кота воспоминания о травме.
Вот старая фотография, здесь ещё микро-пудель. Хотя садятся они по-прежнему так же, плечом к плечу.
